ЛИЦИНИЮ. В первой редакции напечатано в «Российском музеуме», 1815 г., № 5. Первоначальный текст подвергся переработке в 1818—1819 гг., когда Пушкин готовил сборник своих произведений. Здесь стихотворение печатается в позднейшей редакции, т. е. с учетом переработки, которой подверглась большая часть стихов. Четыре стиха из текста первой редакции Пушкин устранил. Вот эти стихи с соседними:
Но кто под портиком, с руками за спиною,
В изорванном плаще и с нищенской клюкою,
Поникнув головой, нахмурившись идет?
Не ошибаюсь я, философ то Дамет.
«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой
Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?»
«Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу,
Среди разврата жить уж боле не хочу;
Япетовых детей пороки, злобу вижу,
Навек оставлю Рим: я людства ненавижу».
Кроме того, были совершенно изменены следующие стихи лицейской редакции:
И дети малые, и старцы с сединой
Стремятся все за ним и взором и душой,
(ст. 11—12)
О Ромулов народ! пред кем ты пал во прах?
Пред кем восчувствовал в душе столь низкий страх?
(ст. 15—16)
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных гордецов, обманчивых красот,
Докучных риторов, парнасских Геростратов;
В деревню пронесем отеческих пенатов;
(ст. 17—50)
Анализ стихотворения Пушкина «Лицинию»
Во время обучения в Царскосельском Лицее Пушкин увлекся античным искусством. Поэт знакомился с творчеством великих авторов. В их числе – Сенека, Овидий, Гораций, Ювенал, Вергилий. Александр Сергеевич познавал древнегреческую и древнеримскую литературу, делая переводы, прибегая к имитации и стилизации. Значительное влияние на юного гения оказали произведения русской поэзии восемнадцатого и девятнадцатого столетия, ориентированные на античность, а также лирика французов – Парни, Дюпезе, Бернара. Стихотворение «Лицинию» относится к 1815 году. Оно считается первым образцом гражданской лирики Пушкина. В нем воспроизводятся мотивы древнеримской литературы. При этом Лициний упоминается в заголовке только для того, чтобы отвлечь внимание цензоров. Подобные ссылки на мнимые источники впоследствии стали привычным делом для Александра Сергеевича. Яркий пример – стихотворение «Из Пиндемонти», написанное в 1836 году. Оно также не имеет практически никакого отношения к творчеству итальянского поэта, чье имя вынесено в заглавие, и также проникнуто гражданским пафосом.
«Лицинию» — выступление против Александра I и его ближайшего сподвижника Аракчеева. После завершения Отечественной войны и европейского похода в некоторых кругах стало зреть недовольство внутренней политикой императора. Люди хотели либеральных реформ, обещанных еще в первые годы его правления. Их окрылила победа над могущественным Наполеоном и полный разгром некогда великой французской армии. Александр I идти на поводу у либералов и образованных ими протодекабристских обществ не собирался. В стихотворении Пушкина представлен Рим, «гордый край разврата, злодеянья». К власти в нем прибился некий Ветулий – «любимец деспота», юноша сомнительных моральных качеств, правящий «слабым сенатом». Вероятно, в его образе Александр Сергеевич вывел Аракчеева – человека жесткого, безжалостного, беспрекословно выполнявшего приказы императора. Он поднялся на вершину с самых низов, изначально не имея ни связей, ни денежных средств. Сейчас его личность не воспринимается однозначно отрицательно, но во времена Пушкина Аракчеева многие откровенно ненавидели и презирали.
В стихотворении «Лицинию» народ безропотно поклоняется Ветулию, тем самым поддерживая нечистую и нечестную власть. Некогда свободные люди находятся под игом, но не способны найти в себе силы противостоять злодеям-правителям. Лирический герой произведения прекрасно понимает, что вечно этот кошмар длится не может. Последние строки занимает пророчество. Согласно ему, рано или поздно город должен пасть: «Свободой Рим возрос, а рабством погублен». Юный Пушкин поддерживает восстание против Ветулия и покровительствующего ему деспота. Впоследствии поэт изменит свою точку зрения на народные волнения и революции. Достаточно лишь вспомнить знаменитые слова из «Капитанской дочки»: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».
Лицинию ("Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице...")
1815
ЛИЦИНИЮ
Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице,
Венчанный лаврами, в блестящей багрянице,
Спесиво развалясь, Ветулий молодой
В толпу народную летит по мостовой?
Смотри, как все пред ним смиренно спину клонят;
Смотри, как ликторы народ несчастный гонят!
Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд
Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд;
Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья,
Как будто дивного богов благословенья;
И дети малые и старцы в сединах,
Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах:
Для них и след колес, в грязи напечатленный,
Есть некий памятник почетный и священный.
О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал?
Кто вас поработил и властью оковал?
Квириты гордые под иго преклонились.
Кому ж, о небеса, кому поработились?
(Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей,
Развратный юноша воссел в совет мужей;
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит;
Ветулий римлян царь!.. О стыд, о времена!
Или вселенная на гибель предана?
Но кто под портиком, с поникшею главою,
В изорванном плаще, с дорожною клюкой,
Сквозь шумную толпу нахмуренный идет?
«Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!»
— «Куда — не знаю сам; давно молчу и вижу;
Навек оставлю Рим: я рабство ненавижу».
Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам,
Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше ль нам проститься,
Где всё продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?
Пускай Глицерия, красавица младая,
Равно всем общая, как чаша круговая,
Неопытность других в наемну ловит сеть!
Нам стыдно слабости с морщинами иметь;
Тщеславной юности оставим блеск веселий:
Пускай бесстыдный Клит, слуга вельмож Корнелий
Торгуют подлостью и с дерзостным челом
От знатных к богачам ползут из дома в дом!
Я сердцем римлянин; кипит в груди свобода;
Во мне не дремлет дух великого народа.
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных мудрецов, обманчивых красот!
Завистливой судьбы в душе презрев удары,
В деревню пренесем отеческие лары!
В прохладе древних рощ, на берегу морском,
Найти нетрудно нам укромный, светлый дом,
Где, больше не страшась народного волненья,
Под старость отдохнем в глуши уединенья.
И там, расположась в уютном уголке,
При дубе пламенном, возженном в камельке,
Воспомнив старину за дедовским фиалом,
Свой дух воспламеню жестоким Ювеналом,
В сатире праведной порок изображу
И нравы сих веков потомству обнажу.
О Рим, о гордый край разврата, злодеянья!
Придет ужасный день, день мщенья, наказанья.
Предвижу грозного величия конец:
Падет, падет во прах вселенныя венец.
Народы юные, сыны свирепой брани,
С мечами на тебя подымут мощны длани,
И горы и моря оставят за собой
И хлынут на тебя кипящею рекой.
Исчезнет Рим; его покроет мрак глубокий;
И путник, устремив на груды камней око,
Воскликнет, в мрачное раздумье углублен:
«Свободой Рим возрос, а рабством погублен».
Примечания
Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице,
Венчанный лаврами, в блестящей багрянице,
Спесиво развалясь, Ветулий молодой
В толпу народную летит по мостовой?
Смотри, как все пред ним смиренно спину клонят;
Смотри, как ликторы народ несчастный гонят!
Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд
Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд;
Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья,
Как будто дивного богов благословенья;
И дети малые и старцы в сединах,
Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах:
Для них и след колес, в грязи напечатленный,
Есть некий памятник почетный и священный.
О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал?
Кто вас поработил и властью оковал?
Квириты гордые под иго преклонились.
Кому ж, о небеса, кому поработились?
(Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей,
Развратный юноша воссел в совет мужей;
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит;
Ветулий римлян царь!.. О стыд, о времена!
Или вселенная на гибель предана?
Но кто под портиком, с поникшею главою,
В изорванном плаще, с дорожною клюкой,
Сквозь шумную толпу нахмуренный идет?
«Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!»
— «Куда — не знаю сам; давно молчу и вижу;
Навек оставлю Рим: я рабство ненавижу».
Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам,
Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше ль нам проститься,
Где всё продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?
Пускай Глицерия, красавица младая,
Равно всем общая, как чаша круговая,
Неопытность других в наемну ловит сеть!
Нам стыдно слабости с морщинами иметь;
Тщеславной юности оставим блеск веселий:
Пускай бесстыдный Клит, слуга вельмож Корнелий
Торгуют подлостью и с дерзостным челом
От знатных к богачам ползут из дома в дом!
Я сердцем римлянин; кипит в груди свобода;
Во мне не дремлет дух великого народа.
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных мудрецов, обманчивых красот!
Завистливой судьбы в душе презрев удары,
В деревню пренесем отеческие лары!
В прохладе древних рощ, на берегу морском,
Найти нетрудно нам укромный, светлый дом,
Где, больше не страшась народного волненья,
Под старость отдохнем в глуши уединенья.
И там, расположась в уютном уголке,
При дубе пламенном, возженном в камельке,
Воспомнив старину за дедовским фиалом,
Свой дух воспламеню жестоким Ювеналом,
В сатире праведной порок изображу
И нравы сих веков потомству обнажу.
О Рим, о гордый край разврата, злодеянья!
Придет ужасный день, день мщенья, наказанья.
Предвижу грозного величия конец:
Падет, падет во прах вселенныя венец.
Народы юные, сыны свирепой брани,
С мечами на тебя подымут мощны длани,
И горы и моря оставят за собой
И хлынут на тебя кипящею рекой.
Исчезнет Рим; его покроет мрак глубокий;
И путник, устремив на груды камней око,
Воскликнет, в мрачное раздумье углублен:
«Свободой Рим возрос, а рабством погублен».
Примечания
ЛИЦИНИЮ. В первой редакции напечатано в «Российском музеуме», 1815 г., № 5. Первоначальный текст подвергся переработке в 1818—1819 гг., когда Пушкин готовил сборник своих произведений. Здесь стихотворение печатается в позднейшей редакции, т. е. с учетом переработки, которой подверглась большая часть стихов. Четыре стиха из текста первой редакции Пушкин устранил. Вот эти стихи с соседними:
Но кто под портиком, с руками за спиною,
В изорванном плаще и с нищенской клюкою,
Поникнув головой, нахмурившись идет?
Не ошибаюсь я, философ то Дамет.
«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой
Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?»
«Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу,
Среди разврата жить уж боле не хочу;
Япетовых детей пороки, злобу вижу,
Навек оставлю Рим: я людства ненавижу».
Кроме того, были совершенно изменены следующие стихи лицейской редакции:
И дети малые, и старцы с сединой
Стремятся все за ним и взором и душой,
(ст. 11—12)
О Ромулов народ! пред кем ты пал во прах?
Пред кем восчувствовал в душе столь низкий страх?
(ст. 15—16)
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных гордецов, обманчивых красот,
Докучных риторов, парнасских Геростратов;
В деревню пронесем отеческих пенатов;
(ст. 17—50)
В редакции, выработанной в годы 1818—1819, с незначительными поправками, Пушкин включил это стихотворение в собрание стихотворений 1826 г.
Несмотря на то что стихотворение появилось в журнале с подзаголовком «с латинского», оно является вполне оригинальным. Римский колорит придан стихотворению отчасти из цензурных соображений, отчасти в силу литературной традиции.
Несмотря на то что стихотворение появилось в журнале с подзаголовком «с латинского», оно является вполне оригинальным. Римский колорит придан стихотворению отчасти из цензурных соображений, отчасти в силу литературной традиции.
Анализ стихотворения Пушкина «Лицинию»
Во время обучения в Царскосельском Лицее Пушкин увлекся античным искусством. Поэт знакомился с творчеством великих авторов. В их числе – Сенека, Овидий, Гораций, Ювенал, Вергилий. Александр Сергеевич познавал древнегреческую и древнеримскую литературу, делая переводы, прибегая к имитации и стилизации. Значительное влияние на юного гения оказали произведения русской поэзии восемнадцатого и девятнадцатого столетия, ориентированные на античность, а также лирика французов – Парни, Дюпезе, Бернара. Стихотворение «Лицинию» относится к 1815 году. Оно считается первым образцом гражданской лирики Пушкина. В нем воспроизводятся мотивы древнеримской литературы. При этом Лициний упоминается в заголовке только для того, чтобы отвлечь внимание цензоров. Подобные ссылки на мнимые источники впоследствии стали привычным делом для Александра Сергеевича. Яркий пример – стихотворение «Из Пиндемонти», написанное в 1836 году. Оно также не имеет практически никакого отношения к творчеству итальянского поэта, чье имя вынесено в заглавие, и также проникнуто гражданским пафосом.
«Лицинию» — выступление против Александра I и его ближайшего сподвижника Аракчеева. После завершения Отечественной войны и европейского похода в некоторых кругах стало зреть недовольство внутренней политикой императора. Люди хотели либеральных реформ, обещанных еще в первые годы его правления. Их окрылила победа над могущественным Наполеоном и полный разгром некогда великой французской армии. Александр I идти на поводу у либералов и образованных ими протодекабристских обществ не собирался. В стихотворении Пушкина представлен Рим, «гордый край разврата, злодеянья». К власти в нем прибился некий Ветулий – «любимец деспота», юноша сомнительных моральных качеств, правящий «слабым сенатом». Вероятно, в его образе Александр Сергеевич вывел Аракчеева – человека жесткого, безжалостного, беспрекословно выполнявшего приказы императора. Он поднялся на вершину с самых низов, изначально не имея ни связей, ни денежных средств. Сейчас его личность не воспринимается однозначно отрицательно, но во времена Пушкина Аракчеева многие откровенно ненавидели и презирали.
В стихотворении «Лицинию» народ безропотно поклоняется Ветулию, тем самым поддерживая нечистую и нечестную власть. Некогда свободные люди находятся под игом, но не способны найти в себе силы противостоять злодеям-правителям. Лирический герой произведения прекрасно понимает, что вечно этот кошмар длится не может. Последние строки занимает пророчество. Согласно ему, рано или поздно город должен пасть: «Свободой Рим возрос, а рабством погублен». Юный Пушкин поддерживает восстание против Ветулия и покровительствующего ему деспота. Впоследствии поэт изменит свою точку зрения на народные волнения и революции. Достаточно лишь вспомнить знаменитые слова из «Капитанской дочки»: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».
Тема:
Стихи Пушкина Александра Сергеевича патриотические стихи