"На всякого хитреца довольно простоты"

«Кто ясно мыслит – тот ясно излагает» — древняя мудрость.

Надеюсь, те несколько часов, которые прошли с момента, как я впитал в себя встречу с Ириной Г., внесли некоторую ясность в мою голову, и я могу всё это осмысленно записать.
И. Г. – дочь покойной С. В. Ш. (руководителя известного в городе творческого объединения). Человек она многослойный, непростой, начиная с детства. Или она сама в минуты редкого откровения мне рассказывала, или её мама приоткрыла однажды «завесу тайны» о сложном характере своей дочери, но я откуда — то знаю давнюю историю, как И., будучи десятилетней девочкой, учащейся тогда в одной из элитных школ Москвы, повздорив с одноклассницей, погналась за ней с ножницами и вонзила их ей между лопаток. Удивительно, обошлось тогда без серьёзных последствий (для здоровья и будущего), с одной лишь поправкой – И. перевели в другую школу. Случаи «безудержной ярости» бывали и позднее, но не с таким «фатальным уклоном». Культурное воспитание, такт, любовь, которые дали своей дочери родители, сыграли свою компенсирующую роль. И. получила образование, стала начитанной, «продуманной», научилась с годами себя контролировать. Прошли годы. И. вышла замуж и родила сына Г., стала работать в драматическом театре заведующей одного из подразделений, «особой, приближённой к императору», т.е. к директору театра, назовём его в рамках данной миниатюры С.П.У. В это время я и появился на горизонте; я посещал литературно – музыкальную мастерскую, руководителем, которой была мать И.Г. Она – то и попросила свою дочь устроить меня в театр на должность артиста драмы.
Попал я сразу не в творческую, как ожидал, а в «забастовочную» атмосферу; актёры, увлечённые демократическим порывом, всё порывались сорвать очередной спектакль, каждый раз аргументируя тем, что их требования игнорируются, просьбы не выполняются и прочее. Я недоумевал: «Зритель – то в чём виноват?!» — Сначала сделайте свою работу, выдайте людям спектакль, а потом говорите цивилизованным образом о своих требованиях. Но! Забастовщики думали иначе. А зрители каждый раз уныло тянулись к кассе, чтобы сдать билеты.
Меня не заставляли сразу вступить в борьбу, но тонко выстраивали со мной общение. Так, как я считался человеком со стороны администрации, организаторы «беспорядков» относились ко мне настороженно и с подозрением; не знали, как со мной себя вести. Ежедневно И.Г. вызывала меня к себе и вела по своему обыкновению длительные беседы. Главные роли в пяти спектаклях для новичка без специального театрального образования (у меня только оркестровое,  да самодеятельный талант) добавлял моему имиджу подозрительности и скрытой зависти. Не имея против кого бы то ни было «камня за пазухой», я искренне недоумевал – зачем столько энергии бросают люди на всякого рода суету и возню, пропуская мимо невозвратимое время, бесценное Время, которое они могли бы дарить зрителям?! Ни в том, ни в другом лагере я своим не стал. И. Г. Меня тонко «шлифовала», обрабатывала, готовила к иной роли, когда мной можно будет сыграть, как козырной картой. Ну, или на крайний случай, пожертвовать, как картой второстепенной, дабы оттянуть «дыбу времени» от себя. «Оттянуть» у И. только и получилось. Когда под ней кресло зашаталось, необходимо было кем-то пожертвовать; сначала она охладела к своему «протеже» — больше не вызывала меня к себе в кабинет для долгих эмоциональных разговоров, что явно снизило мой «загадочный имидж» в среде «неблагонадёжных» артистов. А, когда я, устав от навязанной мне роли, решил высказать своё мнение на общем собрании труппы, что «тиграм не докладывают мяса», а, если без шуток – что после изнурительных новогодних (30!!!) представлений можно было и по – больше заплатить! Я за десять дней (в день по три спектакля) ни разу толком не мылся; на лице от нескончаемого гримирования пошли болячки, которые я опять же гримировал и шёл к зрителям. Я ожидал большей благодарности. Но С.П. У., глядя в упор на меня, спросил: «Ты сколько изначально зарабатывал? На полторы тысячи тебе прибавили в этом месяце! Тебе мало?!». Я, также прямо глядя ему в глаза, ответил: «Мало!» С этого момента началось моё падение… И. Г. устранилась. И ещё, я добавил; дал им «козырь» в руки. Я вёл кружок гитары. Ко мне ходила девушка школьница. После уроков мы часто шли вместе по пути, разговаривали на равных. Я увлёкся и посвятил ей стихотворение. Разве может девятиклассница удержать «водичку» в русле?! Обязательно надо поделиться! То, что она девятиклассница по виду не скажешь; лет тридцать можно было дать, но кого это убедит?  М. М. (назовём её здесь так) поделилась с мамой, что учитель сочинил ей стихотворение. Мама запретила ей ходить на занятия, а то вдруг и дочь что – ни будь такое «учудит».
Чем не платформа для «чёрной метки»?! Все доказательства для «импичмента» собраны!
Чтобы дополнить портрет моей «героини» ещё несколько штрихов.
Она удобно вплела в канву своего монолога встречу однажды с администратором театра М. Р., которая с ней поделилась соображениями обо мне, мол, у него сейчас жизненная ситуация, но есть недвижимость, которую ты, как риэлтор могла бы использовать. Она (со слов И.Г.) и про стихи, посвящённые школьнице «по секрету поведала». И. Г. рассказывала обо всём просто, но «между строк» читалось нечто большее, как будто она всегда была со мной рядом или где – то у изголовья по близости с лампой в руке! Никто и никогда рядом со мной не стоял. И ничего достоверно свидетельствовать против моей нравственности не может, даже, если бы и было, что свидетельствовать! Поэтому, удел таких «мечтателей» — их неуёмная фантазия. Ах! Как она изображала порядочность и святую простоту! Откуда М. Р., с которой я едва знаком, знает о моих семейных делах?! Ладно, знает, что я увлёкся (15 лет назад) девятиклассницей и что – то ей посвятил. Стихи и только! Стихи – ведь это прекрасно! Но откуда М.Р. знает обо мне и моих «капиталах». А может, И. Г., будучи риелтором, высказывала свои знания обо мне, удобно приплетая М.Р.?! Обрабатывая меня, заговаривая, прогуливаясь «вокруг да около» — простачки, вроде меня, иногда «раскалываются» и сами всё о себе рассказывают.
У неё есть один скрытый, но очень суровый недостаток – жадность. И, чтобы уменьшить её аппетит, я сказал, что продал уже свою квартиру товарищу! Он обещал мне, что «не бросит меня, оплатит оформление и поможет с покупками дачи, машины» и вообще будет всегда доступен; по факту оказалось, правду сказать, не так радужно – юристу моему заплати, она работала, квитанции, пойди оплати, заплати мне за бензин и т.п. И. понимающе закивала головой, дескать, мы все люди – такие; сначала думаем о себе, о собственном благополучии, а, если кто – то сначала думает о других – это «другой» человек (сначала вот так мягенько, но потом жёстче) – это душевнобольной человек.
Я стоял, как пригвождённый, слушал её. Мне очень хотелось уйти, я всё порывался, но меня будто прибили за обувь к асфальту. Сердце несколько раз сбивалось с ритма, покачивало. Временами казалось – ещё чуть – чуть и я потеряю сознание. Это напоминало долгожданную встречу вампира и донора. Мне становилось всё хуже (вот уже и правый глаз задёргался), а И. расцветала всё краше! И я не знал, как прекратить этот вечный разговор! Она вбила в меня массу важной для неё информации (я перевариваю до сих пор, насколько вы, уважаемые, успели заметить!). Она говорила и говорила, как смогла бы научить меня составлять бизнес план, прислала бы ко мне (бесплатную!) бригаду, которая сделала бы мне ремонт, мы бы сдавали мою квартиру, а выручку делили бы. Что – то это напоминает! Зачем человек хочет произвести хорошее впечатление, ведь поезд уже ушёл? Квартиру я продал, купил машину и дачу, мечтаю поставить всем своим памятники (осталось немного). Она использует «сослагательное наклонение», что выставляет её наивной и диссонирует с её имиджем, которому она стремиться соответствовать! Ради чего такие жертвы?! Подозревая во мне скрытые страсти, хочет «подретушировать» свои собственные? Но я не хожу по одним и тем же дорогам – нахожу новые; скучно для меня повторяться! Может быть, она готовит мне месть? – Вот уж невероятное предположение! – Что – там в глубине многих прошедших лет, о чём я забыл! – Месть ведь положено подавать в холодном виде!? Но я ничего ей лично плохого не сделал! И мстить мне не за что!
Я стоял возле неё, перетаптывался, но уйти не получалось. Меня уже тошнило от неё и от самого себя. Она поглотила меня целиком. Я слушал молча, кивал одобрительно даже в тех местах, с которыми в душе согласен не был и хотел бы поспорить, но слова все застревали; начинал говорить – получалось глухо, невнятно, как будто сквозь сжатые челюсти. Я компенсировал свою невыразительность улыбками – выглядело беспомощно и жалко. Я был себе противен. А, как изобретательно я продлевал своё мучение! Сам! Искал точки единения, соприкосновения! То, в чём мы с ней похожи. Язычница ты – и я в душе язычник! Славянин! И для меня Бог – это Природа! Язык общения с Ним через природу и есть тот Язык, от которого нас и зовут язычники! Я против тупой и безосновательной веры! Я должен Это почувствовать сердцем! Бог внутри каждого, а не где – то снаружи! И т. д., и т. п.
И. же вдруг сказала, что Бог – это отстранённое, бездушное космическое Всё, «это – Химия!». Я «толерантно» добавил: «Тогда и Физика». Она согласилась: «И Физика!». Разговор о Боге в таком ключе («всуе») не входил в мои планы и, более того (я это озвучил) отстранённый, космический, холодный бог – это не Бог, а дьявол! Бога воспринимаю только через душу свою.
Она продолжала своё про «химического бога». Я был готов к рвоте… Не уверен, что захочу встретить её снова…
Ещё один «мазок». Помню, как на тротуаре в луже, практически в том самом месте, где мы встретились сегодня, 15 лет назад я нашёл золотой браслет. Я, видимо, направлялся в гости к С. В. Ш. (маме И. Г.), так, как помню, что поделился с ней первой своей радостью от такой находки. С.В. заинтересовалась и захотела примерить «как браслет будет смотреться на её руке». Браслет был маловат, но С. В. посоветовала показать его своей дочери. Я показал. Браслет ей подошёл. Потом, правда, «аукнулся» ей этот «отжатый подарок» — через несколько дней она потеряла свой аналогичный браслет (он был толще и дороже). Она фанатично искала его, опрашивала людей на улице. И случилось невероятное! Она нашла очевидца, который видел, как мужчина поднимал с земли похожий предмет. Его выследили по приметам, нанятые И. Г. «нукеры» — вышибалы и вернули браслет. Я описывал этот случай в своих дневниках за 2004 – 2005 годы. С тех пор И. Не изменилась — такая же расчётливая, жадная с «вкраплениями простоты», матершинница. Всех обматерит! Только она «в шоколаде»!
Всё! Заканчиваю. Моя кошечка Ляля всего меня исползала и облизала! Как бы вино не опрокинула! Так и тянется к стакану!