КЕСАРЮ КЕСАРЕВО

     Выбор профессии сложное и серьёзное дело. Это на себе испытал Олег. Люди испокон веков ей придают особое значение. Взрослые, обращаясь к ребёнку, как правило, спрашивают, кем он хочет быть, когда вырастет, зная крылатую фразу: «Бытие определяет сознание человека». Сейчас в основном слышится один и тот же ответ. Мальчики непременно желают быть, минимум, очень богатыми банкирами, а девочки — моделями, но обязательно, международного класса. Не зря, одуревшие от амбициозности мамаши, с пелёнок тащат деток на всевозможные конкурсы красоты, накачивая не окрепшие и не оформившиеся их губы силиконом.
     В далёкие социалистические времена ответы были совершенно другими, связанными с народными героями.
     Современные странные мамаш и папаш желают видеть своих ненаглядных деток миллионерами. Увы, золотых мест в банках и на подиумах на всех не хватает. Приходится довольствоваться более скромной жизнью, исковеркав детство своих чад,
     Несколько десятилетий назад в городе Олега не было институтов. Из средних учебных заведений был единственный металлургический техникум. Ничего не зная о металлургии, после восьмого класса Олег решил поступить в этот техникум. С детства не любил математику, и потому в школе плохо изучал точные науки. По тригонометрии особенно не любил одну теорему, почему-то напечатанную в учебнике мелким шрифтом. От этого Олег её ещё больше возненавидел, хотя совершенно не знал её содержание.  Именно она оказалась в билете на экзамене. Металлурга из Олега не получилось.
     Одно время Олег обучался частным образом игре на аккордеоне. Мама считала, что в отсутствие профессии игрой на аккордеоне сын всегда сможет заработать на кусок хлеба.
      Имея не плохой музыкальный слух, Олег добросовестно изучил музыкальную теоретическую грамоту, и мог играть двенадцать музыкальных, не сложных произведений, что приводило родителей в неописуемый восторг. Тринадцатое произведение разучивать отказался категорически. Понял, что музицирование не его стезя. Поставив аккордеон в шкаф, Олег к нему не возвращался, поставив крест на музыкальном образовании.
     Перед окончанием десятого класса в военкомате Олегу предложили поступить в военное училище связи. С лёгкостью согласился. Не прошёл медицинскую комиссию из-за уха. При купании и нырянии в море в него попала вода. Подхватил воспаление среднего уха. Его доводы, что непременно вылечит ухо, на врачей не подействовали.  Был безжалостно забракован.
     Перед призывом в армию высокопоставленные родители невесты Олега, имевшим крепкие связи в Харьковском строительном институте, настаивали, чтобы он с их дочерью поступил в этот институт. Сыграло самолюбие. Как честный комсомолец, отказался воспользоваться блатом. 
     Олегу не хватало несколько месяцев до восемнадцати лет, но он настоял перед военкомом, чтобы призвали в армию. Тот пошёл Олегу навстречу, хотя родители невесты ему запрещали это делать.
     Решение Олега привело к расставанию с любимой девушкой. Профессия строителя прошла мимо него, как металлурга, связиста и музыканта.
     Отслужив три года в армии, Олег стал серьёзно задумываться о дальнейшей судьбе. Что делать? Идти работать грузчиком, или всё-таки поступить учиться?  Мама с отцом очень хотели видеть его хирургом, и поэтому должен поступить в областной медицинский институт. Почему у них появилось такое желание, Олег не имею понятия. Мама ссылалась на то, что у него длинные пальцы, какие важны хирургу для проведения операций.
     В роду Олега никогда не было медицинских работников. Он мог оказаться первым. Для успешной сдачи экзаменов в институт поступил на платные подготовительные курсы абитуриентов.
     Однажды случайно в областной газете Олег прочёл объявление о приёме в Одесскую специальную оперативную школу милиции. Решение принял мгновенно. Собрав нужные документы, отправил в экзаменационную комиссию. Олег не смог объяснить, что заставило так поступить. Видимо, в этот раз в судьбу Олега вмешалось провидение, ведя к нужной цели.
     Слава Богу! Родители особо не стали возражать против его странного решения. В семье никогда не было разговоров о работе сотрудников милиции.
     Итак, Олег уже на втором курсе школы милиции. После её окончания получит диплом о среднем юридическом образованием с оперативным уклоном работы в органах милиции. Кроме специальных дисциплин под грифом "секретно," изучались абсолютно все предметы, изучаемые на юридическом факультете института.
     Олегу нравилась учёба в школе. Каждый день на занятия ходил, как на праздник. На семинарах, зачётах и экзаменах показывал блестящие знания. Здесь он столкнулся с медициной, так как приходилось штудировать судебные медицину и психиатрию с прохождением практики в медицинских учреждениях, будь то морг, или психиатрическая больница.
     Через каждые три месяца курсанты проходили практику в районных отделах милиции Одессы. Перед государственными выпускными экзаменами их последний раз направили на практику к оперативникам уголовного розыска РОВД города.
     Олег снова, как и на первом курсе, был прикреплён к старшему оперативному уполномоченному уголовного розыска бывшего Сталинского РОВД, капитану милиции Ветрову.
     В один приход в райотдел Олег узнал, что на обслуживаемой Ветровым территории обнаружен труп неизвестного мужчины с телесными повреждениями. Опер дал Олегу срочное задание: в городском морге снять пальцевые отпечатки трупа.  Олег знал теоретически, как это делается. Нарезается десять небольших полосок белой бумаги. Затем полоской обматывается спичечный коробок, который прикладывается к заранее намазанному специальной краской пальцу. Провернув коробок с одной стороны на другую, на полоске бумаги получаешь след пальца. Полоску следует приклеить к таблице пальцевых отпечатков, указав номер пальца, начиная с большого. Казалось бы, никакой премудрости.
     В морге находился судебно – медицинский эксперт, колдовавшим над трупом.  На всех столах из мрамора лежали трупы, накрытые простынёй, из-под которых торчали ступни ног несчастных усопших с бирками, привязанным к большим пальцам.  В нескольких метрах от эксперта над трупом трудились студенты в брезентовых передниках. Труп был разрезан от подбородка до паха. Были видны внутренности. Ребята пытались вырезать какой-то орган. Две девчушки, присев на корточки, на коленях держали тетради, в которой делали записи по ходу действий ребят. При этом они спокойно поглощали пирожки. Олег рассмотрел начинку из ливера.  Они ели, писали и успевали, хихикая, разговаривать с ребятами.
     Картина была неприятной, но своей необычностью заворожила Олега. Мужчину, разрезанного вдоль всего тела, невольно представил живым и здоровым, совсем недавно ходившим, любившим и страдавшим. Олег забыл, зачем пришёл. Ему стало понятно, что у студентов что-то не получается. Один студент стал труп держать за плечи. Остальные стояли по сторонам стола. Парень – крепыш, внутри трупа сделал скальпелем надрезы. Потом схватил рукой за горло покойного и резко рванул вверх. В руках у будущего эскулапа оказалось не только вырванное горло, но что-то, похожее на лёгкие. Студенты рассмеялись, на что эксперт, не отрываясь от своей работы, сделал замечание. Студент, стоящий с горлом покойника в руках, с торжеством заявил товарищам, что если бы не он, они возле чёртового трупа проторчали до утра.
     Олег подошёл к неопознанному трупу, чтобы начать работать. Перед глазами стоял студент с красным от крови горлом, вырванным из трупа.
     Со снятием отпечатков пальцев ничего не получалось. Обе руки трупа были крепко сжаты в кулаки. Стоило с большим трудом разогнуть палец и намазать краской, как он тут же сгибался, а коробок с бумажной полоской оказывался на полу. Всё приходилось начинать сначала. Олег чувствовал, как пот льёт градом. Эксперт, заметив его мучения, подошёл к столу с упрямым трупом. Он взял руку трупа и быстрым движением скальпелем на запястье сделал разрез. Кулак моментально раскрылся и пальцы стали податливыми. Это он проделал и с другой рукой. «Чтобы раскрыть кулак, надо перерезать, всего-навсего, сухожилия». — спокойно сказал эксперт, и вернулся к своему столу, снова склонившись над трупом.
     Наконец Олег изготовил нужную таблицу с отпечатками пальцев рук погибшего.
     Видимо, уже тогда в Олеге рождался следователь. Ему захотелось узнать, что проделывает эксперт с трупами, так как он переходил от одного стола к другому. Олег к нему приблизился и стал сбоку. К своему ужасу на краю стола увидел лежащих два глаза. Казалось, они с гневом уставились на него. Мурашки побежали по телу.
     Эксперт вынул из кармана мелкую гальку, аккуратно завернул в кусочек марли, открыл веко и в пустую глазницу вставил своё изделие. После этого он подправил веко, отчего оно стало выпуклым, будто под ним находилось глазное яблоко.
     Нарушив этику, сам того не ожидая, Олег громко задал нахальный вопрос: «Скажите, пожалуйста, что вы творите?» От неожиданно раздавшегося голоса, повторившегося эхом в морге, эксперт сначала вздрогнул, а потом повернулся к Олегу. «Я делаю доброе дело. — начал эксперт —  Многим ослепшим живым людям необходима пересадка роговицы, которая мёртвым не нужна. Вместо вынутого глаза вставляю гальку. Беда в том, что некоторые родственники усопшего иногда проверяют состояние его глаз, открывая веки. Тогда скандала не оберёшься. А глазной НИИ имени Филатова вместе с пациентами ждут моей помощи. Вот и приходится рисковать».
     Олегу надо было остановиться.  Вместо этого, бестактно спросил: «Неужели вам приятно копаться в трупах, вытаскивая у них глаза? Я сейчас с радостью понял, что в своё врем правильно сделал, не поступив в медицинский институт». Глаза эксперта блеснули злым огоньком, и он, не без раздражения, резко ответил: «А я никогда не надел бы милицейскую форму, даже под пистолетом. Каждому своё, кесарю кесарево.» Олегу стало стыдно и неуютно от понимания, что своим дурацким вопросом оскорбил человека из-за выбранной им профессии. Ему хотелось стать перед экспертом на колени и просить прощения. «Ради бога! Простите меня за мой не корректный вопрос. Не думайте обо мне плохо». — едва шевеля непослушными губами, проговорил Олег.
     На ватных ногах стал покидать морг. Ему казалось, что вслед с укоризной смотрит не только эксперт, но и только что вынутые им глаза у трупа.